Роботы наступают - Страница 44

В июле 2012 г. Лондонский симфонический оркестр исполнил композицию под названием «Переходы — в бездну». Один из критиков назвал ее «утонченной и восхитительной». Это событие стало первым в истории случаем исполнения именитым оркестром музыкального произведения, полностью написанного машиной. Автором композиции был Iamus — кластер компьютеров, на котором запущен алгоритм искусственного интеллекта с уклоном в музыку. Iamus (назван в честь героя греческой мифологии, как считалось, он мог понимать язык птиц) был разработан исследователями из Университета Малаги в Испании. Система начинает работу с минимальным набором информации, включая, например, тип инструментов, которые будут использоваться при воспроизведении музыки, а затем без какого-либо вмешательства со стороны человека за считаные минуты создает сложнейшие композиции, способные вызывать по-настоящему сильную эмоциональную реакцию у слушателей. Iamus уже написал миллионы уникальных композиций в классическом для модернизма стиле; вероятно, в будущем он будет адаптирован и к другим музыкальным жанрам. Подобно «Эврике», за созданием Iamus последовало учреждение стартапа с целью коммерциализации технологии. Новая компания под названием Melomics Media, Inc. начала продавать музыку через интернет-магазин, похожий на iTunes. Вся разница в том, что продажа созданных Iamus композиций не обуславливается требованием об авторских отчислениях, благодаря чему покупатели могут использовать эту музыку так, как им заблагорассудится.

Музыка — не единственный вид искусства, который освоили компьютеры. Профессор Симон Колтон из Лондонского университета, занимающийся креативными компьютерными вычислениями, создал программу искусственного интеллекта под названием The Painting Fool, к которой, как он надеется, в будущем все будут относиться как к серьезному художнику (рис. 4.1). «Цель проекта — не разработать ПО, которое будет обрабатывать фотографии, чтобы они были похожи на рисунок; для этого уже многие годы используется Photoshop, — отмечает Колтон. — Цель — проверить, могут ли люди воспринимать творчество компьютерной программы как что-то, заслуживающее внимания само по себе».

Колтон встроил в систему набор возможностей, которые он называет «способностью к оценочным суждениям и воображению». Программное обеспечение The Painting Fool может идентифицировать эмоции на фотографиях людей, а затем создавать абстрактные портреты, передающие эти эмоциональные состояния. Кроме того, оно может генерировать воображаемые объекты, используя методы на основе принципов генетического программирования. Программа Колтона даже умеет критиковать саму себя. Для этого она использует приложение под названием Darci, созданное исследователями из Университета Бригама Янга.

Разработчики Darci начали с создания базы картин, в которой каждое произведение искусства сопровождалось описательными прилагательными «мрачное», «печальное», «вдохновляющее» и т. п., данными им людьми. Затем они обучили нейронную сеть так, чтобы она могла формировать ассоциации, и, наконец, загрузили в нее новые картины, которые она должна была самостоятельно охарактеризовать. Программа The Painting Fool может использовать результаты работы Darci при принятии решения о достижении или недостижении поставленных целей в процессе создания полотна.

Я не хочу сказать, что в скором времени толпы художников и композиторов лишатся своей работы. Я лишь хочу обратить внимание на то, что для методов, используемых в ПО с творческим уклоном, многие из которых, как мы могли убедиться, основываются на генетическом программировании, можно найти множество других способов применения. Если компьютеры могут сочинять музыку и проектировать электронные компоненты, то нет ничего невероятного в том, что совсем скоро они сформулируют новую правовую доктрину или придумают новый подход к решению какой-либо проблемы в менеджменте. Пока же реальная угроза автоматизации по-прежнему распространяется лишь на те виды умственного труда, которые отличаются наибольшей степенью рутинности и шаблонности. Однако ситуация меняется очень быстро.

Нигде так не ощущается стремительный ход прогресса, как на Уолл-стрит. Там, где когда-то вся торговля в большой степени зависела от непосредственного общения — либо среди несмолкающего гула голосов на биржевых площадках, либо по телефону, — теперь она во многом определяется действиями машин, взаимодействующих по оптоволоконным каналам связи. По некоторым оценкам, на алгоритмы автоматизированной торговли сейчас приходится не менее половины или даже 70 % всех операций на фондовом рынке. Эти изощренные роботы-трейдеры, во многих из которых используются самые передовые разработки в области искусственного интеллекта, не ограничиваются простым выполнением стандартных торговых операций. Чтобы получить прибыль, они отслеживают действия паевых инвестиционных фондов и пенсионных фондов, пытаясь выявить интересующие их акции и скупить их накануне крупных сделок, инициируемых такими фондами. Они стараются обмануть другие алгоритмы, сначала наводняя систему фиктивными заявками-приманками, а затем отзывая их за доли секунды. И Bloomberg, и Dow News Service предлагают специализированные продукты в машиночитаемом формате, призванные удовлетворить потребность в финансовых новостях прожорливые алгоритмы, которые могут — в течение приблизительно нескольких миллисекунд — превратить их в прибыльные торговые операции. Новостные службы также предоставляют оперативные количественные данные, благодаря чему машины всегда в курсе того, какие именно акции и иные инструменты инвестирования пользуются наибольшей популярностью. Twitter, Facebook и блогосфера также служат источниками входных данных для этих соперничающих друг с другом алгоритмов. В 2013 г. группа физиков опубликовала в журнале Nature статью, в которой рассказала о результатах проведенного ею исследования мировых финансовых рынков. В частности, ученые заявили о «нарождающейся экосистеме конкурирующих машин, натравливающих друг на друга „стаи“ хищнических алгоритмов» и предположили, что роботизированная торговля не просто вышла из-под контроля разработавших соответствующие системы людей, но и оказалась выше их понимания.