Роботы наступают - Страница 31

Тирания «длинного хвоста»

Лучше всего влияние распределенного машинного интеллекта видно в самой индустрии информационных технологий. Распространение Интернета привело к появлению чрезвычайно прибыльных и могущественных корпораций с поразительно маленьким числом сотрудников. В 2012 г. корпорация Google, например, получила прибыль в размере почти $14 млрд, имея в штате менее 38 000 человек. Сравните эти цифры с показателями в автомобилестроении. В 1979 г., когда уровень занятости в отрасли достиг максимального значения, в одной лишь General Motors работало почти 840 000. При этом доход компании в том году составил всего лишь $11 млрд, т. е. на 20 % меньше той горы денег, которую Google получила в 2012 г. И да, это после корректировки с учетом инфляции. Штат Ford, Chrysler и American Motors был больше штата Google на сотни тысяч человек. При этом помимо собственных сотрудников предприятия отрасли создавали миллионы сопутствующих рабочих мест для среднего класса в сферах, связанных с вождением, ремонтом, страхованием и арендой автомобилей.

Разумеется, интернет-компании также создают возможности для занятости в сопряженных сферах. Новую информационную экономику часто превозносят, приписывая ей роль «великого уравнителя». И это действительно так: любой может начать писать блог и разместить в нем рекламу, продать что-нибудь на eBay или разработать приложение для iPhone. Эти возможности, несомненно, существуют, но они принципиально отличаются от тех традиционных рабочих мест для среднего класса, которые создавались в автомобилестроении. Данные ясно показывают, что доходы от деятельности в Интернете почти всегда соответствуют модели распределения, в которой победитель получает все. Хотя в теории Интернет должен уравнять всех с точки зрения возможностей, устранив все барьеры на входе, фактически деятельность в нем всегда приводит к высокому уровню неравенства.

Если на графике изобразить трафик, генерируемый пользователями сайтов, доходы от интернет-рекламы, продажи мелодий в интернет-магазине iTunes, книг на сайте Amazon, приложений в интернет-магазине AppStore компании Apple или Google Play или другие данные, относящиеся к любому виду коммерческой деятельности в Интернете, он практически всегда будет выглядеть так, как на рис. 3.3. Это вездесущее распределение по принципу «длинного хвоста» является центральным элементом бизнес-моделей корпораций, доминирующих в интернет-секторе. Компании вроде Google, eBay и Amazon способны генерировать выручку в любой точке кривой распределения. Если компания контролирует большой рынок, то при агрегации пускай даже и крошечных сумм вдоль всей кривой общая сумма выручки может легко достигать миллиардов.

Рынки товаров и услуг, которые могут быть перенесены в Интернет, в процессе своей эволюции неизбежно придут к распределению по принципу «победитель получает всё». Например, сферы торговли книгами и музыкой, размещения частных объявлений и аренды кинофильмов начинают все в большей и большей степени зависеть от горстки гигантских распределительных узлов. Одним из наиболее очевидных следствий этого процесса является исчезновение огромного количества рабочих мест для журналистов и сотрудников магазинов розничной торговли.

«Длинный хвост» хорош только тогда, когда это ваш «хвост». Однако у тех, кто занимает всего лишь одну точку на кривой распределения, не все так радужно. Чем ближе к кону «длинного хвоста», тем стремительнее доходы от большинства видов деятельности в Интернете падают до уровня карманной мелочи. Это не беда, если у вас есть альтернативный источник дохода или вам посчастливилось жить в подвале родительского дома. Проблема в том, что в процессе преобразования различных отраслей экономики под влиянием цифровых технологий возникает риск исчезновения все большего количества рабочих мест, являющихся основным источником дохода.

С потерей все большим количеством людей надежного источника дохода, обеспечивавшего место в рядах среднего класса, растет и число тех, кто решает обратиться к цифровому сегменту экономики в поисках возможностей для заработка. И происходит это именно на отрезке «длинного хвоста». Лишь немногим избранным суждено добиться случайного успеха, о котором все потом будут говорить, но подавляющему большинству придется бороться за поддержание уровня жизни, хотя бы отдаленно напоминающего уровень среднего класса. Как отметил Джарон Ланье — признанный «провидец» в мире технологий, множеству людей, скорее всего, придется жить в условиях неформальной экономики, характерной для стран третьего мира. Молодые люди, которых манит царящая в неформальном секторе свобода, быстро осознают все ее недостатки, когда задумываются о собственном доме, воспитании детей и пенсии. Разумеется, в США, как и в других развитых странах, всегда были люди, живущие «в тени», но даже они в той или иной мере существуют за счет доходов критической массы домохозяйств, относящихся к среднему классу. Наличие этой мощной середины является одним из главных отличий развитой страны от бедной — и ее постепенное разрушение становится все более очевидным, особенно в США.

Можно не сомневаться, что большинство оптимистов из мира технологий не согласятся со мной. Они склонны видеть в информационных технологиях универсальный инструмент прогресса. В связи с этим не случайно этот оптимизм, как правило, присущ людям, преуспевшим в новых экономических условиях. Самые видные оптимисты цифровой эпохи обычно относятся к левой части «длинного хвоста» или, что указывает на еще больший успех, являются основателями компаний, которые держат в своих руках всю кривую распределения. В одном телевизионном спецпроекте канала PBS, вышедшем в эфир в 2012 г., изобретателю и футурологу Рэю Курцвейлу задали вопрос о возможности возникновения «цифрового неравенства», имея в виду то, что в новой информационной экономике материальное благополучие будет обеспечено лишь небольшому проценту населения. Курцвейл отверг саму мысль о таком неравенстве, указав на благотворное влияние таких технологий, как мобильная связь. Каждый, у кого есть смартфон, отмечает он, «носит с собой такой ресурс производительности, который еще 20–30 лет стоил миллиарды долларов». Правда, он не говорит, как обычный человек сможет превратить эту технологию в доход, на который сможет жить.