Роботы наступают - Страница 17

К оглавлению

17

Семь губительных тенденций

Стагнация заработной платы

1973 г. в истории США был насыщен событиями. Администрация президента Никсона увязла в разбирательствах, связанных с уотергейтским скандалом, а в октябре ОПЕК ввела нефтяное эмбарго, что очень скоро привело к появлению длинных очередей озлобленных автомобилистов на заправках по всей стране. Закат политической карьеры Никсона совпал с еще одним событием, которого никто не ждал, но которое стало важной отправной точкой в истории США — наверное, даже более важной, чем Уотергейт или нефтяной кризис: в 1973 г. зарплата обычного американского рабочего достигла своего максимального значения. В ценах 2013 г. рядовой рабочий, занятый на производстве в негосударственном секторе экономики, получал в среднем $767 в неделю. При этом к числу таких рабочих относилась половина экономически активного населения Америки. Уже в следующем году реальная средняя заработная плата пошла вниз и продолжает снижаться с тех самых пор. Четыре десятилетия спустя точно такой же рядовой рабочий зарабатывает всего лишь $664, т. е. его зарплата за это время уменьшилась приблизительно на 13 %.

Если мы посмотрим на медианный доход домохозяйств, то получим менее пессимистическую картину. С 1949 по 1973 г. медианный доход американских домохозяйств практически удвоился — приблизительно с $25 000 до $50 000. Рост медианного дохода за этот период почти полностью повторял рост ВВП на душу населения. В течение трех следующих десятилетий медианный доход домохозяйств увеличился приблизительно до $61 000, т. е. всего лишь на 22 %. Однако основным фактором этого роста стало увеличение количества женщин в составе экономически активного населения. Если бы рост доходов в точности повторял рост экономики — как это происходило до 1973 г., — медианный доход домохозяйств сегодня был бы намного больше $90 000, т. е. превышал бы на 50 % те $61 000, которые они получают на самом деле.



На рис. 2.1 приводится график, иллюстрирующий связь между производительностью труда (стоимостью того, что один сотрудник делает за час) и вознаграждением (включая зарплату и другие выплаты), выплачиваемым рядовому сотруднику в негосударственном секторе, с 1948 г. по настоящее время. Первый сегмент графика (с 1948 по 1973 г.) соответствует тому, как экономисты представляют себе работу экономики. Рост вознаграждения находится практически в прямой зависимости от роста производительности труда. Благосостояние стремительно растет, и все участники экономической деятельностью получают свою долю в нем. С середины 1970-х гг. разрыв между двумя кривыми начинает увеличиваться, наглядно демонстрируя тот факт, что плоды инновационной деятельности во всех секторах экономики теперь практически в полном объеме оседают в карманах владельцев бизнеса и инвесторов, а не рядовых сотрудников.

Несмотря на всю наглядность приведенного графика, многие экономисты до сих пор отказываются признавать разрыв между оплатой труда и ростом производительности труда. Рис. 2.2 показывает разницу между темпами роста оплаты труда и производительности труда в различные периоды, начиная с 1947 г. Как видим, с 1980 г. по настоящее время производительность труда росла намного быстрее оплаты. Особенно заметна эта разница был в период с 2000 по 2009 г.; при этом, несмотря на то, что рост производительности почти в точности соответствует росту в 1947–1973 гг., т. е. в «золотой век» послевоенного процветания, темпы роста оплаты труда намного ниже. Глядя на этот график, трудно не заметить, что прибавки к зарплате, которые получают большинство работников, не идут ни в какое сравнение с тем, насколько растет производительность их труда.



При этом авторы большинства университетских учебников по экономике упорно отказываются признавать этот факт. Взять, например, учебник начального уровня «Принципы экономики» (Principles of Economics) Джона Б. Тейлора и Акилы Уирапана, который должен быть прочитан каждым, кто хочет начать знакомство с экономической наукой на лекциях профессора Тейлора в Стэнфордском университете. В нем есть гистограмма, которая очень похожа на ту, что приведена на рис. 2.2, но при этом авторы все равно настаивают на тесной связи между зарплатами и производительностью труда. А как же быть с тем фактом, что с начала 1980-х гг. производительность труда оторвалась от зарплат? Тейлор и Уирапана отмечают, что «прямой зависимости нет». Представляется, что они несколько недооценивают масштаб происходящих изменений. Еще в одном учебнике (в издании 2007 г.) с тем же названием, одним из авторов которого является профессор Принстонского университета и бывший председатель Совета управляющих Федеральной резервной системы Бен Бернанке, делается предположение, что невысокие темпы роста заработной платы после 2000 г. объясняются «низкой активностью на рынке труда после рецессии 2001 г.» и что темпы роста зарплат «выровняются с темпами роста производительности труда, как только рынок труда вернется в нормальное состояние». Иными словами, авторы этого учебника, судя по всему, отказываются замечать то обстоятельство, что тесная взаимосвязь между ростом заработной платы и ростом производительности труда начала разрушаться задолго до рождения нынешних студентов колледжей.

Медвежий рынок для рабочих и яростный бычий рынок для капиталистов

17