Роботы наступают - Страница 115

115

53

Магазинов, где все товары стоят $1. — Прим. пер.

54

Важно отметить, что розничные продажи составляют лишь небольшую часть общего объема потребления, который еще называют специальным термином «личные потребительские расходы» (personal consumption expenditure, PCE). На PCE обычно приходится около 70 % ВВП США; они включают в себя все товары и услуги, приобретаемые потребителями, а также расходы на жилье — либо обычную ренту, либо так называемую «условную ренту» (показатель, применяемый к жилью, занимаемому собственниками). — Прим. авт.

55

Главное возражение Кругмана связано с тем фактом, что потребители в разных точках кривой распределения доходов далеко не всегда получают столько, сколько им полагается, судя по этой кривой. За успешным годом может последовать год неудач, а расходы не всегда определяются текущим положением потребителей, представляя собой функцию от долгосрочных ожиданий. (Это, как мы очень скоро увидим, связано с так называемой «гипотезой постоянного дохода».) По мнению Кругмана, это означает, что анализ данных по состоянию на какой-то конкретный момент «не говорит ничего о том, что произойдет в будущем». Отмечая, что «экономика — это не нравоучительная драма», Кругман доходит в своих суждениях до того, что заявляет о возможности «полной занятости за счет продажи яхт, люксовых автомобилей, а также услуг личного тренера и звездного шефа». Я не очень в это верю (впрочем, см. раздел о «технофеодализме» ниже в этой главе). Как я уже отмечал ранее, почти все основные отрасли, образующие современную экономику, производят товары и услуги массового спроса. Яхт и «Феррари» просто недостаточно, чтобы компенсировать масштабное сокращение спроса на 99 % покупок потребителей. К тому же в производстве яхт и «Феррари» все более широко будут применяться технологии автоматизации. Да и сколько личных тренеров и звездных шефов требуется 0,01 % населения? — Прим. авт.

56

Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. Избранное. — М.: Эксмо, 2007.

57

Этот «эффект фастфуда» не сулит ничего хорошего квалифицированным работникам во многих других областях. Задолго до того, как появятся роботы, способные полностью заменить людей, благодаря новым технологиям их рабочие места могут превратиться в места для неквалифицированного персонала, а зарплаты поползут вниз. Классическим примером процесса деквалификации могут служить лондонские таксисты. Прежде каждый представитель этой профессии был обязан держать в памяти колоссальный объем информации о лондонской дорожной сети. Для этих сведений использовался специальный термин — «знания», а их наличие было обязательным условием работы в качестве сначала извозчика, а потом — и водителя. Это правило действует с 1865 г. Нейробиолог Элеанор Магуайр из Университетского колледжа Лондона обнаружила, что постоянное запоминание такого большого объема информации приводит к изменениям в мозге таксистов: центр памяти (гиппокамп) у лондонских таксистов в среднем развит лучше, чем у представителей других профессий. Разумеется, с появлением спутниковой навигации на основе системы GPS все эти знания моментально обесценились. Таксисты — носители «знания», именно они водят знаменитые «черные» кебы (правда, сейчас из-за обилия яркой рекламы черный цвет разглядеть не так-то просто), по-прежнему главенствуют в Лондоне, но во многом это результат существующих правил и ограничений. Водителей без «знания» нужно вызывать заранее; им не разрешается останавливаться на улицах по знаку пассажира. Впрочем, с появлением новых сервисов вроде Uber, с помощью которых вы можете легко заказать такси со смартфона, стоять на обочине и махать таксисту рукой больше не придется. В будущем таксистов могут полностью заменить беспилотные автомобили, но еще задолго до того, как это произойдет, технологии вполне могут деквалифицировать эту профессию и спровоцировать падение заработной платы. Возможно, лондонские кебмены и избегут этой участи благодаря различным ограничениям, но большинству других таксистов придется нелегко. — Прим. авт.

58

Шлоссер Э. Нация фастфуда. — М: Манн, Иванов и Фарбер, 2016.

59

Когда центральный банк — такой, например, как Федеральная резервная система — «печатает деньги», обычно это означает покупку государственных облигаций. При проведении такого рода сделок банк перечисляет деньги на счет того, у кого он покупает облигации. Таким образом, банк создает деньги: они просто появляются ниоткуда. Как только эти новые деньги оказываются в банковской системе, банки получают возможность выдавать их клиентам в виде кредитов. Эту систему называют «частичным банковским резервированием». Банки вынуждены оставлять небольшой процент новых денег у себя, но при этом им разрешается использовать большую их часть для выдачи займов. Предполагается, что банки выдают новые деньги в виде займов бизнесу, который может потратить их на расширение и увеличение штата. Либо банки могут выдавать кредиты потребителям, которые будут тратить полученные деньги, тем самым создавая новый спрос. В обоих случаях должны создаваться новые рабочие места, а деньги (покупательская способность) должны попадать в руки потребителей. В конечном итоге деньги возвращаются на счета в банках, а значит, большую их часть можно дать взаймы и т. д. Таким образом, вновь созданные деньги растекаются по экономике, умножаясь и, как правило, принося реальную пользу. Однако, если технологии автоматизации в будущем обеспечат бизнесу возможности для расширения, или помогут ему справиться с новым спросом без существенного расширения штата, или если спрос будет таким слабым, что бизнес не будет заинтересован в заимствованиях, тогда в руки потребителям попадет лишь незначительная часть вновь созданных денег, а значит, они не смогут их потратить, и количество денег не возрастет многократно, как это изначально планировались. Они просто будут болтаться в банковской системе. Примерно это и произошло во время финансового кризиса 2008 г. — и не из-за автоматизации рабочих мест, а из-за банков, которые не могли найти кредитоспособных заемщиков; к тому же никто и не хотел брать деньги в долг. Каждый хотел сохранить то, что у него уже было. Экономисты называют такую ситуацию «ловушкой ликвидности». — Прим. авт.

115